Начался новый этап кризиса вокруг Украины: в чем его особенности

Налицо новый этап развития кризиса вокруг Украины. Он обусловлен, как водится, тремя основными факторами:

— усиливающимся глобальным запросом на завершение военных действий;

— нарастающим разбродом и сменой диспозиции в стане наших недругов;

— продвижением реалистичных проектов урегулирования кризиса.

В разных частях мира все громче призывы к прекращению военных действий. Слышны голоса и руководителей государств, и видных общественных деятелей.

Санкции против нашей страны дополняются угрозами компаниям и странам, для которых сотрудничество с нами просто насущная необходимость. Идет неприкрытое давление политическими и экономическими средствами. Разрушение сложившихся годами и десятилетиями транспортных потоков, взаимовыгодного сотрудничества, необходимость лавировать и прибегать ко всякого рода «боковым» схемам усложняют жизнь и без того бедных стран.

Участие реально большого количества стран в швейцарском паноптикуме, подаваемом в качестве мирного саммита, во многом объясняется вынужденной демонстрацией лояльности сдувающимся, но все еще влиятельным атлантистам. Как говорится у классика: «Не упрямься! что тебе стоит? плюнь да поцелуй у злод… (тьфу!) поцелуй у него ручку» (Пушкин. «Капитанская дочка»).

Но существенным мотивом участия была также демонстрация заинтересованности в завершении конфликта. При этом более реалистичные швейцарцы не требовали от участников одобрения «плана Зеленского», а ограничились ритуальными призывами к соблюдению Устава ООН.

Не случайным было и включение в повестку посиделок продовольственной безопасности. Продовольственный кризис становится все более значимым фактором, оказывающим влияние на самые разные стороны мировой повестки. Да и на внутреннюю стабильность. Но большинство аналитиков указывает, что лишь Россия имеет потенциал наращивания экспорта и кризис вокруг Украины — барьер на пути к смягчению ситуации.

Широкую заинтересованность в прекращении боевых действий вряд ли возможно и целесообразно игнорировать.

Осознание ситуации налицо и у руководства страны. Наш президент буквально накануне посиделок сформулировал минимальные требования по прекращению боевых действий.

Меняется ситуация и в стане недругов. В их стане растут раздоры, налицо смена диспозиции.

В риторике уже немногих, лишь самых оголтелых апологетов атлантистской гегемонии сохраняется тезис о необходимости победы Украины на поле боя.

В массовом сознании и в Америке, и в Европе растет осознание связи кризиса вокруг Украины и явных рисков глобального ядерного апокалипсиса. Спасибо Макрону, что он в своем бонапартистском задоре допустил участие армии Франции в боях. Как я уже докладывал читателям «МК», это вызвало просто лавину споров, похоронивших его репутацию и одновременно проявивших реальности.

Недаром Трамп в своих псевдодебатах с Байденом активно обвинял действующего президента в создании угрозы миру.

Эта лавина перемен в массовом сознании серьезно сдвинула и расстановку политических сил в Европе. Думаю, неправы те коллеги, которые оценивают результаты выборов в Европарламент как малозначимые. Здесь важно не только количество мест, завоеванных евроскептиками. Квантовая механика политики бьет парламентскую бухгалтерию.

Дело не ограничивается падением костяшки домино на парламентских выборах во Франции. Не так важно, сформирует ли партия Мари Ле Пен правительство или нет. Впереди еще выборы в Австрии, в ряде земель Востока Германии, которые, вероятнее всего, приведут к разгрому «светофорной» коалиции и к отставке Шольца.

Правые стали важнейшим фактором формирования всей повестки дня в Европе.

Для того чтобы остановить их триумфальное шествие, придется сделать шаг навстречу той части электората, которая прислушивается к призывам правых. Правоцентристы, правящие или находящиеся на пороге власти во многих странах ЕС, начинают переобуваться в полете. Так, Фридрих Мерц, кандидат в канцлеры от ХДС/ХСС, резко сменил риторику и призвал к поискам мира.

Некоторую пикантность в этой связи придает председательство Венгрии в Евросоюзе. Нет, Орбан не требует прекращения поддержки Украины. Но центральный пункт его председательства — повышение конкурентоспособности европейской экономики — это о чем? Неужели же о возвращении доступа к дешевым энергоносителям и металлургическому сырью из России, о проведении более независимой внешней политики и расширении сотрудничества с Китаем? Но ведь для этого нужно надеть намордник на кукловодов украинского кризиса.

Есть еще одна пикантность, связанная с перспективами выборов в США. В европейской политике Орбана считают полпредом Трампа. Недаром Орбан провел с ним конфиденциальные консультации. Его позиции теперь будут восприниматься как компас в выстраивании отношений с грядущей администрацией США.

Вероятность «грядущего Трампа», безусловно, возросла. Ряд моих коллег справедливо указывает на бессодержательность того, что назвали дебатами. Но это не главное. Важнее реакция электората и бизнеса. До дебатов бизнес оценивал вероятность победы Трампа в 55%, а теперь в 65%. Весной точкой уязвимости кампании Трампа был недостаток средств. Сегодня он преодолен, а завтра, я уверен, поток денег потягается с Ниагарой. Смягчаются угрозы судебных репрессий. Рубежным стало решение Верховного суда, признавшего частичный иммунитет бывшего президента и практически освободившего его от ответственности по основным делам. Да и на апелляции по уже вынесенному приговору перспектива грядущей победы, вероятнее всего, будет оказывать влияние.

Безумие, охватившее демократический истеблишмент, дошло до планов замены кандидата. Мало того что у них в запасе нет кандидата, способного хоть как-то удержать пеструю коалицию демократического электората. Попытки же на съезде произвести замену приведут просто к краху партии, к потере и сената, и нижней палаты.

Для нас эта перспектива важна не только потому, что Трамп хвастается тем, что способен мгновенно остановить военные действия, — более важен стремительный распад всего государственного механизма уходящего глобального демиурга.

Осознание грядущей катастрофы доходит и до Зеленского. Под прессингом требований завершения конфликта он уже начал говорить о возможности переговоров через посредников. Но и отпетые бандеровцы не дремлют. Они открыто угрожают каждому, кто хоть заикнется о переговорах.

На этом фоне заметно усилилось внимание к реалистичным планам завершения кризиса, «учитывающего положение на поле боя». Началось, я бы сказал, соревнование проектов.

Сложился очень влиятельный альянс наших партнеров по БРИКС: президенты Китая, Бразилии и ЮАР. Визит премьера Индии Нарендры Моди, который состоится в самое ближайшее время, — шаг в том же направлении. Индии, претендующей на лидерство в движении неприсоединения, важно донести озабоченности своих доверителей и получить необходимые разъяснения В.В.Путина.

В этом соревновании участвует и Виктор Орбан. Первый визит в качестве нового председательствующего в ЕС он нанес в Киев и предложил «подумать о перемирии». Получил ожидаемый отлуп, но и показал всем, кто на деле блокирует тропку к миру.

В создавшихся условиях нам важно сосредоточиться на ответах на ожидания друзей и тех, кто занял подлинно нейтральную позицию. Важно упрочить убеждение, что завершение кризиса вокруг Украины скажется на решении их проблем.

Наверное, был бы уместным масштабный план наращивания продовольственного экспорта. Прежде всего продуктов животноводства.

Важно также показать, что именно Россия — последовательный сторонник Международного права и соблюдения Устава ООН. Здесь, уже в который раз (молитва от повторения хуже не становится), нужно напомнить, что кризис вокруг Украины возник в результате грубого и намеренного нарушения резолюции Совета Безопасности ООН, подкрепившего своим международно-правовым авторитетом Минские соглашения. И виновны в этом как раз те, кто беспардонно называет Россию агрессором. Предпосылкой кризиса стало высокомерное игнорирование законных озабоченностей России проблемами своей безопасности, защита которой — обязанность суверенного государства.

Вхождение новых субъектов в состав России также осуществлялось в соответствии с процедурами, признанными ООН. Напомним, что ревизия политической карты Европы началась с односторонних решений скупщин Словении и Хорватии о выходе из Югославии. Несмотря на то что у них не было таких правовых полномочий, сначала ФРГ (на следующий же день) признала независимость новых государств, а затем легальность такого порядка обретения государственного суверенитета признал и Совет Безопасности ООН. Этот прецедент попросту закрывает все споры.

В одном из теледебатов германские эксперты заявили мне, что Словения и Хорватия, в отличие от новых субъектов, не вошли в другое государство. Но это просто оскорбляет разум. Суверенитет как раз и означает право самому решать: жить в одиночку или входить в братское государство.

Так что анонсированные нашим президентом условия как раз и основаны на последовательном соблюдении Устава ООН и на актуальном Международном праве.

Но наши моральные обязательства диктуют также включение в условия мира гарантии для Украинской православной церкви и возврат ей святынь, отторгнутых монастырей и храмов. Важно также оговорить свободу посещения мемориалов Великой Отечественной войны, прежде всего в городах-героях Киеве и Одессе.

Попутно следует заметить, что в новой ситуации нужно более строго относиться к терминам. Еще Конфуций поучал: «Называйте вещи правильными именами — и дела пойдут лучше».

В отличие от начала СВО сегодня военные действия ведутся на суверенной территории России, а также формируется санитарная зона для защиты нашей территории от обстрелов на относительно небольшом участке территории Украины. В этой связи нужно строго исключить из оборота выражения типа «военные действия на Украине» или применять их лишь по отношению к действиям на Харьковщине.

Те, кто продолжает прежние словоупотребления, вроде бы сомневаются в конституционной норме принадлежности четырех субъектов к Российской Федерации. Вряд ли стоит давать нашим противникам такой аргумент на предстоящих переговорах.

Итого: новый этап кризиса вокруг Украины явно продвигает нас к его завершению.