Политолог Марков рассказал о «ночной власти» в Дагестане, причастной к воскресному теракту

Радикальный исламизм вновь поднимает голову в России. Такое резюме после воскресного теракта в Дербенте и Махачкале сделало абсолютное большинство аналитиков. Отдельные эксперты моментально нашли в произошедшем след ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в РФ), НАТО, ЦРУ, МИ-6, СБУ и ГУР. Однако в дагестанском деле далеко не всё так просто и однозначно. Причины трагедии нужно и можно было увидеть заранее. Эти причины ночами в открытую гуляют по улицам городов южного региона, распугивая мирное население. А днем прячутся за вывесками «клубов добра».

Отрицать причастность к воскресной трагедии западных разведок и международных террористических организаций, вербующих исламских радикалов в том числе и на территории России, разумеется, нельзя. Но при близком рассмотрении оказывается, что радикалы, осевшие в Дагестане, не так уж и радикальны. Во всяком случае, они не запрещены и не признаны террористами. Местные власти их видят, но предпочитают в упор не замечать. Притом что не заметить трудно: радикализированные религиозные группы устраивают нечто вроде показательных выступлений в городах региона. Об этом «МК» рассказал политолог Сергей Марков. 

– Я только что вернулся с Кавказа. Мне там рассказали сверхуважаемые люди, что радикальные исламисты проводят сейчас такие демонстрации, которые должны показать их власть. Вечером примерно в 19 на главную улицу выходят группа женщин человек 5 в плотных хиджабах и пара человек в никабах. Идут по всей улице, а в сторонке их сопровождают человек 5-10 молодых бородатых мужчин. И это во многих городах. Так исламисты показывают, что у них есть неформальная “ночная власть” и что их надо всем бояться, – поведал Марков.

Такие вылазки пугают местных жителей. По словам эксперта, дагестанцы не скрывают, что хотели бы жить по-другому: «как при СССР, но с уважением к исламу». Но без никабов, хиджабов и еще одной детали, которая уже перешла в разряд «новой нормальности». По всей республике расселились так называемые «клубы добра». В них обосновались салафиты. 

– Радикалы напрягают местных на Кавказе. Они имеют определенные полулегальные структуры, которые они сами называют «клубами добра», – рассказал эксперт и подчеркнул: именно оттуда идет экспансия никабов и хиджабов. Под видом клубов действуют молельные дома. Дело это, кстати, весьма прибыльное для организаторов, отметил Марков.

– Муллы не платят коммуналку за жилье. Они себя так ведут, будто законы Российской Федерации не для них. А ведь казалось бы, священнослужители должны собственным примером показывать правильное поведение прихожанам, – удивился политолог.

Не менее удивительно и то, что к «клубам добра» и другим подобным структурам власти региона не стали более пристально присматриваться даже после инцидента в махачкалинском аэропорту, где взбесившаяся толпа начала выискивать евреев в турбинах самолетов.

– Связь событий прошедших выходных с инцидентом в аэропорту небольшая, но важная. Реакция властей на него была сверхмягкой. Было следствие, но оно не пришло к выводу о причастности радикальных исламистов. Якобы это бы просто стихийный протест. Но этот протест устроили как раз те самые полулегальные сети – салафитские «клубы добра», – говорит Марков.

Таких клубов в десятки раз больше, чем откровенно террористических организаций. Но именно в них происходит вербовка. А теперь самое удивительно: их в упор не замечали. Или делали вид, что не замечали.

«Не замечать» в данном случае – практически политическое решение, отмечает аналитик. Вообще существует всего две государственных модели взаимоотношений с исламизмом и исламизацией. Первая – условно азербайджанская модель. В ней все жестко: право на существование имеет только традиционный ислам, все течения и отклонения от «нормы» жестко пресекаются государством.

Вторая модель – чеченская. Она работает по принципу «не можешь победить – возглавь».

– В Чечне исламизация общества ведется силами официальных властей. В Саудовской Аравии поступили так же, и весьма успешно, – заметил эксперт.

Дагестан пока балансирует между двумя моделями и не может определиться, какую именно выбрать.

– Обе модели – азербайджанская и чеченская – успешные, но разные по сути. Российская власть должна выбрать между чеченской и азербайджанской моделями. Совместить их нельзя, – заключил Марков.