Мифы и правда новогодней ночи: не загоняйте себя перед праздником

На днях я услышала, как приглашенный в студию психолог страстно призывает радиослушателей: «Не загоняйте себя перед Новым годом! И окружающих пожалейте тоже!». Захотелось присоединиться к этому небанальному пожеланию. Потому что вокруг, если посмотреть с холодным вниманием, — сплошь загоняющие и загоняемые.

С каждым днем все больше людей, которые с ополоумевшим видом мечутся по торговым центрам, скупая все — от магнитиков на холодильник до баснословно дорогой электроники. В пункте выдачи известного интернет-магазина сотрудника давно не видно за сваленными грудой коробками, а поиск заказа живо напоминает раскопки древней Трои. Уже подрастают дорожные пробки, а скоро во многие места будет и вовсе не проехать. Картину довершают прославившиеся на всю страну мученики «Щелкунчика», готовые сутками стоять в очередях на морозе и служащие живым укором тому, кто последний раз был в театре в восьмом классе и лучше всего запомнил буфет.

Главное же во всем этом веселом безумии вот что: я чувствую, что и где-то в моем подсознании поселилась паника: «Не успею до Нового года!». Чего не успею? Ну, чего-нибудь не успею точно.

Так вот, возвращаясь к заветам мудрого радиопсихолога, было бы правильно сразу ответить своей внутренней панике: «Да и ладно! И не очень хотелось!». Кстати, не так уж обязательно закупать тонны продуктов (вряд ли мы вдвоем-втроем-вчетвером съедим за ночь пять салатов, горячее блюдо и торт). И без икры как-то удалось прожить предыдущие 364 ночи. Может быть, и в эту продержимся? И подарки в промышленных количествах не требуются. Все человечество так или иначе не поздравишь, а самых близких у тебя все-таки не 50 человек. И генеральную уборку желательно 31 декабря не затевать, если не хочешь под бой курантов втирать в поясницу обезболивающую мазь или просто лежать пластом без сил и желаний. Вроде бы все это очевидно. Что же гонит нас каждый декабрь в пробки, в давку, в вечную предпраздничную депрессию?

У меня есть подозрение. Всем нам внушают чуть ли не с младенчества: «Как Новый год встретишь — так его и проведешь». А это ведь страшноватая такая закономерность. То есть не приберешься в квартире — будешь год грязь месить на собственной кухне, не запасешься икрой — 12 месяцев как минимум потом ее не видать. Ой, а если отчет к концу декабря не готов на работе — вообще уже никогда, пожалуй, не отчитаешься.

Движимые этими опасениями, в мистическом страхе перед наступающим годом, в котором по нашей собственной вине не будет ни еды, ни веселья, ни успехов на службе, мы сами впадаем в предпраздничный фанатизм и всех вокруг ставим на уши. Начальство требует от подчиненных многотомные отчеты, преподаватели снимают стружку со студентов, добиваясь сдачи учебных работ, жены пилят мужей, чтобы те «хотя бы к Новому году» повесили какие-нибудь до сих пор не повешенные полочки. Не сказала бы, чтобы все это увеличивало в мире процент счастливых людей.

Так давайте разберемся: мы действительно проводим наступающий год именно так, как его встретили?

Мне кажется, миф этот родом из детства. У благополучного ребенка дело обстоит именно так. Просто потому, что в его прекрасном мире все довольно долго существенно не меняется. Встретил Новый год милым карапузом — таковым и просуществовал до следующего. Были у тебя в праздничные дни походы на елку, бодрые хороводы и многочисленные подарки — так и потом будут и увеселения, и всякие приятные вещи. И если тебя в конце декабря окружали любящие взрослые — а кто-то из них даже нарядился Дедом Морозом, они и в январе, и в мае, и к будущей зиме никуда не денутся. А вот если ты, не дай бог, ребенок несчастливый — брошенный или затираненный, то это константа твоего бытия. И новогодняя ночь тогда может пройти под пьяные вопли, и 1 января весь этот ужас, увы, не развеется.

Во взрослой же жизни, которая почему-то идет гораздо быстрее, чем детская, все получается совсем по-другому. Точно помню, что на первом курсе университета встречала Новый год с ребятами из своей группы. Конечно, нельзя отрицать, что следующие пять лет мы так или иначе продолжали общаться, но компания не сложилась. И по прошествии 40 лет я дружу совсем не с теми из однокурсников, с кем однажды слушала звон курантов.

Был, помнится, тоже очень давно, Новый год у псковских друзей. Сразу после полуночи мы отправились гулять и почему-то — стыдно признаться — стреляли из спортивного пистолета по уличному фонарю. Хороша бы я была, если бы провела следующий год в таких же хулиганских занятиях! Но нет, ночь закончилась, новогоднее лихачество тоже, все вернулись к своим делам, я уехала в Москву, где на улицах не безобразничала, а в Пскове потом оказалась лишь через много лет — приехала в командировку и фонарей, разумеется, не била.

Нет, пожалуй, никогда, вообще ни разу не сбывалась примета «как встретишь — так и проведешь». Думаю, чуть ли не у каждого есть как раз противоположный опыт. Встретил, например, в семейном кругу, а в наступившем году развелся; встретил в одном городе, а жил потом в другом; встретил, полный трудовых планов, может быть, даже с сослуживцами, а в январе уволился и сменил род занятий.

Что же получается? Новогодняя ночь — самая рядовая, совсем никакого внимания не заслуживающая? С этим я тоже не соглашусь. То есть она была бы действительно рядовой, если бы мы не направили на нее мощный прожектор своей внутренней энергии. Мы настолько на ней сосредоточены, что придаем-таки ей некий фантасмагорический характер. Только действует, я полагаю, закономерность обратная той, которую мы вбили себе в голову. Не «как встретишь — так и проведешь», а скорее «как провел — так и встретишь». По-моему, Новый год отражает, пусть и не прямо, не буквально, накопленный за 12 месяцев опыт, сформировавшееся к концу декабря настроение.

Я как-то встречала Новый год в компании двух своих ровесниц (а было нам тогда около тридцати), у всех не клеилась личная жизнь, и мы чуть ли не всю праздничную ночь проговорили о своих разочарованиях и обидах. Одну из этих печальных дам я больше никогда не видела, с другой недолго общалась, но и ее потеряла из виду. Тот странный Новый год ровным счетом ничего не предвещал — он просто позволил нам всем выплеснуть наружу накопившееся уныние. А личная жизнь у меня, кстати, вскоре наладилась. Надеюсь, что у подруг по несчастью тоже.

Вот я и думаю. Если новогодняя ночь — это не предсказание будущего, а просто подведение неких промежуточных итогов, не лучше ли провести ее так, как вам действительно хочется. Не превращать ее ни в торжество чувства долга («придется ехать к родителям, а то они обижаются, да и тетя из Вышнего Волочка как раз прибыла погостить»), ни в грандиозное «пыль-в-глаза-пускательство» («да, ресторан этот далеко, будет там шумно и суетно, да, домашняя еда вкуснее, зато подруги как увидят мои фотки ВКонтакте, так от зависти полопаются»).

Можно ведь попытаться устроить все так, как естественно именно для вас. Пусть те, что счастливы вдвоем, встретят Новый год дома под одеялом, вполне довольные нехитрым меню — шампанское и мандарины (ей-богу, не тащить же под одеяло селедку и холодец!), а любители шумных компаний соберут толпу гостей и танцуют до упада. К родителям поедут те, кто по ним правда соскучился и ждет не дождется маминых пирожков с капустой и хорового исполнения советских песен. И только истинные фанатики своих дач доберутся до заснеженного Подмосковья, героически расчистят дорожку к дому, нарядят живую елку и будут, как маленькие, скакать вокруг и валяться в сугробах, а потом уплетать привезенные с собой деликатесы, потому что после забав на свежем воздухе им по-настоящему захочется есть. Пусть обитатели царства гламура пьют изысканные коктейли в ночных клубах, а их неогламуренные родственники и коллеги останутся дома у телевизора. Кстати, у любителей сериалов есть свой вариант новогоднего рая: новый сезон нон-стоп — и пусть весь мир подождет…

Впрочем, из этого развернутого плана есть одно безусловное исключение. Это наши дети. Или внуки, или племянники — степень родства не имеет значения. У тех, кому три, пять, семь, десять, обязательно должен быть волшебный праздник. Не знаю, надо ли приглашать профессионального Деда Мороза, хорошо экипированного, сопровождаемого Снегурочкой в дорогом макияже и вооруженного продуманным сценарием. Может быть, это и неплохой вариант. Но мне, например, с детских лет помнится счастливое замирание в ожидании чуда, когда подарки под елку незаметно положит невидимый Дед Мороз. И даже легкое подозрение, что в комнату в какой-то момент на цыпочках прокрались родители и, почти не дыша, положили под елку пакеты и коробки, ничуть не мешало атмосфере чуда.

Детство — это ожидание Нового года: манящих огоньков за окнами, запаха мандаринов и пирогов, непременного хоровода, когда самые-самые любимые люди берутся за руки и поют хором и даже удивленный всеобщим ночным оживлением пес танцует вместе со всеми, радостно подскуливая в такт многоголосому «В лесу родилась елочка». Детство — это новогоднее утро, когда можно долго рассматривать подарки, поздно завтракать и тащить недопроснувшихся взрослых в ближайший парк. Детство — это уверенность в том, что новогодняя ночь приносит счастье — и к этому не надо никак специально готовиться. Счастье наступает само, по календарю. И хорошо бы запомнить этот момент. Ведь во взрослой жизни его будет очень недоставать.