Наталья Гулькина рассказала о "заговоре" против Юры Шатунова: "Нас всех отодвинули"

Сегодня, 6 сентября 2023 года, Юре Шатунову исполнилось бы 50 лет, его внезапная смерть прошлым летом шокировала миллионы поклонников, которые, как оказалось, помнят его, несмотря ни на что. Было время, когда центральные телеканалы, мягко говоря, игнорировали (редкое исключение — скандальные склоки, которые по поводу и без периодически закатывал «злой гений» Андрей Разин) и Юру Шатунова, и многих артистов 80-х и начала 90-х годов. «Немилость» сменялась «милостью», а затем мощная волна ностальгии по музыке 90-х и вовсе вывела Шатунова в ранг чуть ли не главного музыкального лица того бурного во всех смыслах, в том числе и музыкальном, времени…

Народ приезжал на похороны Шатунова со всей страны, прощание длилось три дня, в огромных очередях люди хором исполняли хиты «Ласкового мая», розы на кладбище привозились грузовиками.

Вспоминают об артисте по случаю его дня рождения не только преданные поклонники, но и коллеги по сцене. Певица Наталья Гулькина не только не раз выступала в сборных концертах с Юрой Шатуновым — они как-то провели целый месяц на совместных гастролях в Германии, что очень сблизило их. У Натальи сохранились интересные воспоминания о тех временах, которыми она любезно поделилась с «ЗД».

Своего рода всплеск «шатуновомании», на пике которой артист ушел из жизни, по мнению Гулькиной, свидетельствует не только о месте, которое Шатунов как артист занял на сцене, но и об особом значении времени, когда, по сути, зарождалась новая российская поп-музыка. Сама из того времени и тренда, Наталья не унывает.

– Как вам кажется, волна этой ностальгии по музыке 90-х не пошла на спад после ухода Юры Шатунова?

– Мне кажется, что эта волна как началась много лет назад, так и не снижается. Те, кто вырос в 90-х, живы и здоровы, они нарожали детей, а те уже и внуков. Благополучно собираясь семьями на всех своих праздниках, шашлыках, они, естественно, включают музыку 80-х и 90-х, времен своей юности. Конечно, молодежь сейчас слушает другое, но они и не тусуются обычно с родителями. Пока мы все живы и здоровы, из моды эта музыка не выйдет. О ней забудут, может, когда пройдет много-много лет и вся жизнь уже будет совершенно другой. А пока нашу песню не задушишь, не убьешь…

Если я в Сочи, например, то на море я до обеда, а вечером у меня обязательно концерт. Из Сочи в этом году ездила в круиз по турецким городам, он как раз был посвящен музыке 90-х. Мы выступали с Таней Ивановой из «Комбинации» и Владом Сташевским. Гуляли по разным городам, знакомились с людьми, у меня появилось много интересных новых связей… Откровением для меня стал Стамбул, он оказался совсем не таким, каким я его представляла. Там колоссальный прирост рождаемости каждый год, они все время надстраивают какие-то «скворечники» на свои дома, жить негде, суета… Конечно, и богатые районы есть, где все в порядке, но основное впечатление у меня — бардак на улицах.

– Это музыкальное путешествие не напоминало ваши былые совместные туры с группой «Ласковый май»?

– Тогда был другой формат концертов, это были длинные туры. С 90-го по 94-й год мы очень много ездили по Германии, практически оттуда не вылезали. «Ласковый май» был одной из самых востребованных групп, в том числе для эмиграции. Они были, конечно же, номером один. Так же как и «Мираж», его солистки, которые ездили отдельно. Я, например, ездила с группой «Звезды». Были популярными «Фристайл» с Вадимом Казаченко, Виктор Салтыков. Эти артисты были самыми востребованными, на них прокатчики всегда могли собрать публику.

Так как в Германии дороги хорошие, люди ехали на концерты за несколько сотен километров. Собирались большими компаниями и проезжали по 300–500 км, это было большое приключение для них, с фотографиями совместными, с воспоминаниями… Эмигранты ведь все дружат, им было важно узнать, как на родине люди живут, они рассказывали, что у них все так сонно, размеренно… Я понимала, что это не мой, конечно, менталитет. И для меня было странно, что Юра там осел в итоге.

– Видимо, ему такой спокойный менталитет, наоборот, пришелся по душе…

– Он очень много ездил по Германии, так сложилось, что там он и познакомился со своей будущей женой, в итоге там и остался. А что касается совместных концертов, то у нас было так: прокатчик выдавал нам график на 25–35 концертов в месяц, там были расписаны города и концертные залы. Концерт начинался, и мы все шли по очереди.

Открывает его, допустим, «Сладкий сон» со своей любимой песней «На белом покрывале января». Следом я иду со своей программой на 40 минут. Закрывает концерт Юра Шатунов. И получалось часто так, что я приезжаю чуть раньше, а он чуть позже. Я уже закончила выступление, собираюсь уезжать, а он только на сцену выходит. Часто только и успевали друг другу «привет–пока» сказать. Но когда был длинный тур и мы вместе ездили в автобусах и жили в одном отеле, мы больше виделись и могли пообщаться.

Меня все время удивляло в нем то, что он мог выходить на сцену в том, в чем приехал. Вот он ехал в футболке в автобусе, а потом в ней же вышел на сцену. Я ему часто выговаривала: «Юра, почему ты не можешь найти красивую майку, рубашку?» А он смеялся: «Прекращай, это не важно, это никому не нужно, нужен я. Хоть голым я выйду».

– Он был весельчаком или грустным Пьеро в жизни?

– Скорее, он на все смотрел с легкой иронией. А я его все за рубашку ругала, свою тему продвигала. Кстати, когда я преподавала, то всегда учила будущих артистов, что не надо надевать мальчикам перья на все места, но и выступать в том, в чем приехал, тоже не вариант… И вот уже несколько лет назад в Питере, тоже на большом концерте, зашла к Юре, а он стоит в какой-то майке со стразами. Я говорю: «Боже мой! Не может быть! Ты услышал мои молитвы! Ты надел красивую рубашку!». Он опять смеется: «Отстань от меня со своей рубашкой!».

– Действительно, у него ведь не было никакого особого сценического стиля. Только в самом начале «Ласкового мая» они все ходили и выступали в джинсах-варенках жутко модных…

– Кстати, подобная ситуация произошла однажды с «Блестящими», еще Жанна Фриске была жива, царство ей небесное. Мы катались по Башкирии со сборными концертами, девочки были все в джинсе, подъехали к стадиону, а концерт уже идет; и их милиция не пропускает: «Какие же вы «Блестящие», посмотрите на себя, как вы выглядите!». И тут мы с Суханкиной подъезжаем — все в пайетках, раскрасивые… Охрана говорит: «Вот это артистки! Проезжайте!». Мы долго смеялись тогда по этому поводу. Но в итоге девочек, конечно, пустили, был большой скандал. После этого они все время в блестках стали выходить на сцену.

– То есть не только ваши студенты и Шатунов, но и другие коллеги по сцене стали объектами вашей педагогики?

– Грешила… Еще вспомнила про Юру такую тему! Однажды, уже сильно позже, мы работали в Санкт-Петербурге. Я уже выступила со своей командой, выхожу — и он навстречу: «Опять цыганский табор! Чего у тебя народу столько?» — набрасывается то ли всерьез, то ли в шутку. Я, конечно, поясняю, мол, у меня балет: девочки, мальчики танцуют. Он и говорит: «Какая ты добрая, всем деньги раздаешь!». «А ты, получается, злой, что ли?» — шучу я; ну и он, как обычно, смеется: «Конечно, мы с Аркашей (Кудряшевым, директором Шатунова. — «ЗД») не хотим ни с кем делиться». Он ведь действительно всегда выходил один, без балета и музыкантов. Если только на каких-нибудь площадках организаторы сами не ставили балет.

Тогда он разрешал: мол, да ради бога, пусть танцуют, они мне не мешают. Но своего коллектива у него не было никогда. Он считал, что это нерационально, не надо разбазаривать деньги, лучше копить. Если так посмотреть, то да, можно и дом построить, накопив. А когда у тебя коллектив, то всю зарплату делишь на части. Вот такая у него была коммерческая жилка.

– Может, это аукалось трудное детство? Он ведь убегал из дома, скитался, в интернате жил, в детском доме оказался… Потому и Германия ему приглянулась своим спокойствием и уютом…

– Вполне возможно… Но вот он не считал нужным возить музыкантов, ездил с минусовкой (музыкальная фонограмма без голоса. — «ЗД»), один. В Германии на гастролях я бегала каждое утро минут по 45, фигуру поддерживала. А Юра надо мной всегда прикалывался: «Делать тебе нечего». А я ему отвечала: «У тебя от природы фигура, красота, молодость, а у женщин все это намного быстрее улетучивается в непонятном направлении. Поэтому приходится бежать». В один прекрасный день встречаю его в лобби отеля, он спрашивает: «Ну что, опять побежала? Смотри, мне сегодня сон приснился, что ты заблудишься! Не ходи в лес далеко». А я и не собиралась ни в какой лес, я боюсь в незнакомой местности далеко бегать.

В итоге он либо сглазил, либо как в воду смотрел, либо просто вещий сон. Я бегу, а дома вокруг все одинаковые. Красивые такие, как пряничные домики. И что удивительно, там было очень много животных на улицах. Нигде такого не встречала — кролики везде играют в пятнашки, носятся друг за другом. Носились они вокруг меня в огромном количестве, и я настолько увлеклась этим зрелищем, что в какой-то момент не поняла, сколько времени прошло и как найти гостиницу, — вокруг эти одинаковые домики…

В итоге случайно увидела девочку на велосипеде, которую заметила еще у нашего отеля, и поняла, в каком направлении нужно двигаться. Прибегаю вся в мыле, а они уже грузятся в автобус — оказалось, прошло 2,5 часа. Он ржет опять: «Мы уж и не знали, где тебя искать. Слушай меня в следующий раз, я всегда говорю правду!».

– Ощущение, что у вас с Юрой сложились за годы чуть ли не родственные отношения…

– Да, у нас, как оказалось, было много похожих жизненных ситуаций, это действительно как-то объединяло… Помню, мы как-то выступали вместе в Дюссельдорфе. Он подошел и спросил, как у меня обстоят дела с авторскими правами. Я рассказала ему свою душещипательную историю про то, что авторам — всё, а исполнителям, которые сделали сочинения авторов хитами, — ничего. Он сказал, что его тоже Разин достает, и они (с Аркадием) думают уже с ним судиться.

Еще раз мы на эту тему разговаривали с ним в Питере лет шесть назад, когда он наконец-то в майке со стразами уже выступал. Юра сказал, что нашел хорошего адвоката и намерен вернуть себе все права. Мне ведь тоже постоянно присылают «письма счастья», где написано, что я якобы никто и звать меня никак. Все то же самое, что у него было: ни на что мы не имеем права: ни исполнять эти песни, ни зарабатывать на них — ничего. А потом я узнала, что он все права отвоевал, хотела обратиться к нему и попросить его адвоката, но уже не успела. Все случилось с ним слишком быстро…

– С Шатуновым в середине 90-х произошла какая-то странная история: его резко перестали показывать по телевидению, ходят слухи, что даже какой-то заговор против него был. Вы в курсе?

– Не только против него. Меня тоже не показывали, ни в одном «Голубом огоньке» за всю свою жизнь я не приняла участия. Да нас всех, восьмидесятников-девяностников, просто взяли и отодвинули в сторону в одночасье. И всё! Потом, когда волна ностальгии по музыке 80–90-х стала мощным коммерческим фактором, вроде бы стало полегче, но, например, на ток-шоу Юра сам не хотел идти, хотя его постоянно звали посидеть на скамейке и обсудить новости светского характера. А многие артисты туда ходят не из-за того, что им нравится кости перемывать кому-то, а из-за того, что каналы платят за участие в программе и хоть как-то можно продержаться.

Юра на такие ток-шоу не ходил. Что касается музыкальных программ… Нас как будто туда не пускали. Но он не переставал гастролировать, и я тоже. У нас с ним очень похожие истории и в плане авторских прав, о чем я уже упомянула… Очень жаль, что многим артистам миллион роз дарят уже после того, как их не стало, тогда как человеку нужно успеть сказать добрые слова, пока он с нами и ему это действительно нужно.

* * *

В последние годы жизни Юра Шатунов активно гастролировал и регулярно радовал своих фанатов высокобюджетными видеоклипами. Последним клипом стала работа на песню «Не спорь со мной» — о тщетности конфликтов в отношениях и необходимости беречь любовь. Большую часть картинки Шатунов, одетый в полностью черный костюм, гуляет по лунной дорожке далеко в космосе на фоне огромной луны или стоит на фоне экрана с изображениями различного состояния неба. В комментариях многие поклонники называют это видео пророческим. Люди пишут: «Такое чувство, будто он поет нам с небес».