«Русская Барби» певица Таня Тузова не верит в запрет куклы

Очередной, но неожиданный даже для приложившей к этому руку режиссерки Греты Гервик всплеск барбимании в мире вывел в топы и саундтрек к блокбастеру, на котором отметились поп-звезды первой величины — от Ники Минаж и Сэма Смита до Дуа Липы и Билли Айлиш. «ЗД» на прошлой неделе внимательно прослушала запись и поделилась впечатлениями. Не осталась в стороне от всеобщей суеты и русская Барби — певица и блогер Таня Тузова. Вовсю ваяет (раньше бы сказали — альбом) целый мультяшный, скажем так, EP «Кукла» с премьерой новой песни «Девочка с обложки» и набором прошлых «тематических» песен — «Девочки», «Я твоя Барби», «Минус один», «Игрушка» и пр.

При всей красочности церемонии «Звуковой дорожки» ZD Awards в 2019 г., например, ее номер «Рашен Барби» превзошел по фантазийности и яркости все прочие постановочно-режиссерские изыски и стал предметом не менее бурного обсуждения, чем перченый диалог Лолиты и Ольги Бузовой «о всех мужиках, которые сволочи», не вошедший по причине этой самой перчености ни в одну телетрансляцию, но разлетевшийся по Интернету миллионами просмотров.

Нынешний звездный час карьеры Таня Тузова встретила во всеоружии, поскольку для нее барбимания — повседневное состояние сознания, духа и физической формы на протяжении всей жизни. Новая песня могла бы стать ярким хуком и на очередной ЗД-вечеринке, но пока до вечеринки дело не дошло, а барбимания вышла на свой новый пик, «ЗД» посчитала необходимым обсудить текущую ситуацию «розового помешательства» с одной из ее самых преданных адепток на этой территории.

– Даже ведущие мировые поп-артисты не смогли проигнорировать новый всплеск барбимании. Насколько неожиданным он стал для вас?

– Теперь все стали опять переодеваться в розовое, косплеить Барби, и у нее началась действительно очередная волна. Первая волна барбимании, однако, была в 90-е, вторая — в 2012-м, тогда тоже многие девушки переодевались в куклу, сейчас уже третья волна. Для меня это не стало неожиданностью. Съемки фильма ведь начались еще в 2016 году, и его хотели приурочить к 60-летию Барби в 2020 г., но потом вмешалась пандемия.

– А вашему увлечению этой куклой уже сколько лет?

– Первую Барби мне подарила мама на день рождения, когда мне исполнилось 6 лет. Тогда в Москве открылись первые магазины с этими куклами, до этого если кому-то и привозили, то только блатные родители из-за «железного занавеса». Я сразу влюбилась в эту игрушку, поняла, что это идеал девушки прекрасной. В детстве у меня была только одна кукла, потом появился для нее Кен. Годам к девяти-десяти мне приобрели вторую Барби и второго Кена. После 12 лет я уже стала сама подрабатывать, рисовала в школе газеты, в 14 устроилась в косметический магазин. Пошла даже официанткой работать в свободное время, вечером после учебы. Куда брали с 14 лет, туда и шла, и все заработанные деньги тратила на кукол, на домики, на машины для них… У меня была небогатая семья. Отец погиб, когда мне было полгодика, меня растили мама и бабушка. Бабушка работала завучем музыкального училища, в которое я потом поступила, а мама — преподавателем музыки в детском саду. Они, конечно, хотели, чтобы я тоже пошла по их стопам. После окончания музыкальной школы я даже пыталась устроиться на работу по профилю, мне сказали, что зарплата там будет 6 тысяч рублей, а если, мол, будете подрабатывать как уборщица, то еще добавим 2 тысячи. Я подумала: 8 лет посвятила обучению музыке, чтобы потом работать за 8000?! Мама и бабушка довольно бедно жили, и мне не хотелось повторять их судьбу. Все это и сподвигло меня на развитие, на образ, на то, что я решила быть не служащей, пусть и от музыки, а творческой самостоятельной единицей.

– Поиски имиджа для многих артистов становятся сложным вызовом. Для вас, судя по всему, это не было проблемой?

– Я даже не могу сказать, что это имидж. У меня так все смешалось, это уже мой образ жизни. Я уже не знаю, где я, где образ. Я считаю, что это — мой внутренний мир, который я просто вынесла наружу через свой образ. Говорят, что люди обращают внимание на внешность, а не видят души человека, а у меня душа на виду, в моем образе.

– Вы не подозревали, что образ Барби, перенесенный из детского увлечения в типаж взрослой женщины, может вызывать не всегда однозначную реакцию?

– Конечно. Вообще, я благодарна своим хейтерам за то, что они есть. Благодаря им я продолжаю двигаться дальше. Я всегда сталкивалась с хейтом — и 20 лет назад, и 10, и сегодня сталкиваюсь. В принципе, с первого дня я сразу услышала хейт в свой адрес. Как вышла впервые в своем розовом платьице с большим бантом из подъезда, мне было лет 15, так и первый хейт услышала — от бабушек на лавочке у подъезда: «Вот вырядилась!» Тогда еще не было Интернета, но хейт уже был. У меня уже иммунитет к этому выработался. Иногда мне любопытно, кто же это пишет. Захожу посмотреть на профайлы хейтеров, и это обязательно будет какая-нибудь женщина в возрасте, или не очень ухоженная, либо многодетные мамочки, они очень любят такое пописать. Ни один успешный человек не сказал мне ничего плохого. Даже Филипп Киркоров отметил, что у меня классный образ. Сергей Зверев меня полностью поддерживает. Я слушаю тех, кто сам в жизни чего-то достиг. А обращать внимание на комментарии тех, кто сидит на лавочке или под кустом с пивком, почему, собственно, я должна? Кто бы что ни писал, у меня есть определенная цель.

– Вы еще ее не достигли?

– Я мечтаю открыть огромный музей Барби в виде замка. Моя цель — нести людям радость, доброту, и я от этого никогда не откажусь, это дело всей моей жизни, которым я начала заниматься не вчера. Как я могу это бросить?!

– В саундтреке, который сейчас во всех топах, несмотря на массу новинок, красной нитью прошел стародавний хит Barbie Girl от группы Aqua 1997 г. Выходит, несмотря на весь кураж, по-новому осмыслить образ и тему у современников не очень получается?

– Просто очень яркий образец, повторить который, наверное, не так легко. Когда появился этот трек — Barbie Girl, я училась в школе, мы под него танцевали на дискотеках. Когда я стала постарше и начала профессионально заниматься музыкой, я записала русскую версию этой песни, с которой до сих пор часто выступаю. У меня, правда, есть права только на слова, которые я сама написала, и нет прав на музыку, поэтому я не исполняю ее на коммерческих мероприятиях или на съемках, а в основном на детских праздниках. Но я самая первая, кто записала эту песню на русском языке. После меня уже все начали записывать на разных языках, столько перепевок, ремиксов, ремейков появилось!

– Самым резонансным в этой волне стало появление Билли Айлиш, чей клип очень ждали, а потом бурно обсуждали. Как вам ее интерпретация темы?

– В героине ее клипа я увидела немножечко себя, девушку, которая живет в своем мире, сталкивается с проблемами, они показаны в клипе как ветер, дождь, даже землетрясение. Для меня это какие-то проблемы и вызовы в жизни, как глобальные, так и частные, но я продолжаю заниматься своим делом, продолжаю творить, несмотря ни на что, и моя аудитория растет с каждым днем. А вот она сдалась, сложила (в клипе) обратно все вещи в чемоданчик и ушла. Кроме того, Билли Айлиш — певица и артистка, которая исполняет разные образы, она этим не живет, для нее это всего лишь очередная роль в одном клипе, снятом одним дублем, а для меня — целая жизнь.

– Не ограничивает ли полет вашей музыкальной фантазии как певицы необходимость следовать одному образу?

– Это не необходимость, не что-то вынужденное. Я же сказала, что это, наоборот, моя естественная суть, образ мысли и жизни. У меня была парочка песен «вне темы», я их записывала давно, и сразу понимала, что это — не мое. Продюсеры просили тоже: мол, отойди от образа Барби, давай запишем что-нибудь другое. Я пошла на уступки, преодолевая себя. Мне было плохо от этого. И теперь очень жалею, что шла на эти уступки, отклонялась от образа. Не мое! А то, что делаю я, это мое. Нужно всегда гнуть свою линию. Мне нравится, мне доставляет удовольствие, а все, кому не нравится, пусть идут лесом.

– Из-за глобальных катастроф, начавшихся с пандемии, церемонии «Звуковой дорожки» встали пока на паузу. Ваше выступление на прошлой церемонии в 2019 г. было одним из самых ярких и резонансных. Нынешние катаклизмы внесли какие-то коррективы в ваше творчество и мироощущение?

– Когда началась пандемия, все резко решили перейти в онлайн-формат. Я тоже решила и придумала свой мультфильм, сама стала его режиссером. Начали рисовать мультяшную куклу Таню, такую российскую версию Барби, и я уже готовила номер для «ЗД», где хотела показать фрагменты своего мультфильма, перенесенные на сцену — с яркими декорациями, костюмами. У меня уже очередь на дуэты образовалась.

– Из селебрити?

– Я уже работала с Сергеем Зверевым, Прохором Шаляпиным, Анастасией Волочковой, сейчас будем делать коллаборацию с Масей Шпак, блогершей-миллионщицей…

– Волочкова теперь будет садиться на шпагаты в платье Барби?

– Она уже сфотографировалась в этом образе. Мне Волочкова очень нравится. Она такая хрупкая, худенькая, блондиночка миленькая. И очень хорошо вписалась (в образ). Если я больше Барби-певица, то ее мы назвали Барби-балерина и недавно дуэтом спели песню «Девочки», сняли клип. Планируем записать песню с Сергеем Зверевым, у нас уже есть один клип на мою песню, но Сергей там пока только мультяшный. Вообще, мультяшный формат — очень удобный, не нужно нанимать съемочную команду, искать локации, арендовать аппаратуру, свет, павильоны. И в мультфильме можно нарисовать абсолютно все, чего нельзя сделать камерой. Любую фантазию.

– Ну, уже не любую. Весь ваш Барби-ренессанс рискует накрыться медным и совсем не гламурным тазом. Все громче депутатские причитания о тлетворности Барби для духовного развития детей России, а практика говорит, что рано или поздно, раз уж началось, это приведет к очередному запрету. Вас, Танюша, могут объявить не просто вне закона, а крайне вредоносным элементом. Что будете делать?

– Ну, сейчас вообще все, что только можно, запрещают… Барби — это всего лишь песчинка в этом море. Ее уже пытались году в 2016-м запретить — не запретили. Я тогда на пикет ходила с группой поддержки, у Госдумы стояли с табличками, в новостях даже показывали. Я не думаю, что это прямо на полном серьезе…

– Ой, о многом так не думали поначалу. Тем более инкриминируют не абы что, а разложение подрастающего поколения…

– Ну какое разложение?! Наоборот! Это пример ухоженной девушки. Барби может быть кем угодно. Вот у меня в коллекции сейчас 17 тысяч кукол, и несколько тысяч из них — разных профессий. Есть Барби-космонавт, Барби-парашютист… Кого только нет! И какое разложение, если девочка играет в Барби-космонавта? Может, она благодаря этому захочет стать космонавтом или ветеринаром. У меня только Барби-ветеринаров штук 50 в коллекции… В крайнем случае есть аналог — моя кукла Таня, она хоть и похожа, но уже не Барби. Барби никогда не носила бант. А я его много лет уже ношу. Это мое ноу-хау. И я замечаю в последнее время, что многие девочки вроде бы Барби, но ходят в пышных платьях и с бантом, как кукла Таня. Они даже не понимают, что копируют уже не Барби, а меня.

– У вас уже набралось достаточно песен для полноценного альбома, не так ли?

– Альбом набирается, но сейчас уже все выпускают синглы и треки. Альбомы как издательский формат уходят в прошлое, их уже особо никто и не выпускает.

– И музыкально ваша рашен Барби не очень, смотрю, стремится к новомодным трендам? Вы поклонница классического поп-жанра?

– Мне вообще не очень нравится то, что сейчас поют. Я, например, не понимаю некоторые песни Инстасамки, настолько от этого далека, что даже не понимаю, кто это слушает. Тем не менее молодежь вся их знает, на концерты ходит, но я бы не хотела делать то, что мне не нравится. У меня есть свои слушатели, пусть не миллионы, как у них, но они есть, их прибывает и числом, и качеством. Главное — не останавливаться…